Рубаи - стихи-четверостишия, форма лирической поэзии, широко распространённая на Ближнем и Среднем Востоке (наравне с газелью и касыдой). Прародителем служило устное народное творчество иранцев. В письменном виде рубаи существует с IX—X вв. По содержанию — лирика с философскими размышлениями. В России и мире наиболее известны стали как творчество Омара Хайяма - персидского поэта, а заодно философа, математика и астронома.
В данной теме речь идёт как о, собственно, рубаях - так и о подражаниях им.
Дабы не начинать с пустыми руками - начну с вариаций собственного сочинения:
Пускай проживёшь ты четыреста лет,
Пускай ты пройдёшь через четыреста бед,
Настанет конец - нули потеряют значения.
Четыреста, сорок - для вечности разницы нет.
Ты счастлив, доволен, виляешь хвостом,
А что будет дальше - то будет потом.
Дай себе праздник, не гони наслажденье.
Печали, невзгоды - то будет потом.
Сейчас говорит и последний дурак,
Что в этом мире что-то не так.
И ругает, клянёт он часы мироздания.
А может - то с нами что-то не так?
Господь наш страдал и приказал нам страдать,
Молиться, поститься и рая желать.
Вот в рай попадём - вот там наконец-то
Всем будет можно блудить и бухать.
Люди мечтают на Земле Рай создать,
Чтоб каждый мог вечно себя ублажать.
Что же утопии рушит и топит?
То, что для этого надо пахать.
Человек - лицемер, он желает того,
Чтоб ему можно всё, а другим - ничего.
Чтобы быть ему праздным, а другим всем - работа.
Чтоб для других был закон, а ему - ничего.
Кто-то молится Будде, а кто-то - Христу,
Но все несут жертвы Золотому Тельцу.
Вот истинный Бог наш - Зелёный Бакс Всемогущий,
Его власть реальна, гнев равен концу.
Руки ласкают волос изумруд,
Красоты неприродной великое чудо.
Но ты тоже смертна, пришла ниоткуда,
И в прах обернёшься - напрасный был труд.
Ты не хотела такой быть, как все,
Ты не хотела в раю жить, как все.
Ты битву выбрала, славу героя,
И памятник бронзовый - тоже, как все.
Не верь, не проси, и не бойся, герой,
Ни Будда, ни Кришна не будут с тобой.
Ангелов войско не стоит одесную,
Только винтовка лишь будет с тобой.
Ты приуныл и захныкал, юнец,
Задумался, братец, про общий конец.
Время пришло, ты теперь уже взрослый.
Сон сладкий детства - то был счастья венец.
Мы сами не знаем, что нужно от нас,
За откровенье принимаем рассказ
Безумных юродивых о смысле жизни,
А правда уходит лишь дальше от нас.
Жизнь наша - гонка, тараканьи бега.
Только слепые, не зная куда
Несёмся как черти босые по углям,
А финиша - нет, только яма без дна.
Всё! Надоело! Хочу я уйти...
Нет-нет, не спеши ты к обрыву идти.
Коль время и так не имеет значения -
В чём смысл спешить? Все успеем прийти.
Мы служим трём буквам, неважно каким,
Но буквы опять расплываются в дым.
Одна только "Я" лишь в конце остаётся.
Мы служим себе, остальное всё - дым.
Когда мы пьяны, то несём полный бред,
И слышим поток полного бреда в ответ.
Но водка смывает лишь хитрости маску,
Какие мы сами - таков и наш бред.
Я знал одну ведьму, она красива была,
Она обожала смотреть в зеркала.
Она зеркалами себя окружила,
Вот глаз только нету - такие дела.
Сайтар, ты бухой, ты несёшь полный бред,
На тебя уже смотрят как на дурака в след.
Что смотрят? Ведь значит - я чем-то цепляю!
Дай Бог - поумнею через четыреста лет.
И тоже сгину, не вечен мой век.
И сгинет со мной стихотворный мой бред.
Я лишь хочу, чтоб не плевали мне в след.
Хотя, после края уже разницы нет.
Сделал ли я в жизни много добра?
Вряд ли? Но упала ли хотя бы слеза,
Людская слеза по утрате навеки?
Слеза та не стоит никакого добра.
Я - не мудрец, я не вправе учить.
Гармонии я для себя лишь достичь
Хочу, чтобы жизнь не причинила страданий,
А что после смерти - все сумеем постичь.
